19/20—352

с.-петербургской публике понравилась, немецкий и до того уж бывший дурной театр... совершенно рушился», пишет один современник*. К 1754 году относится приезд этой опасной соперницы •. Согласно договору, «представляема была для двора однажды в неделю опера буффа на придворном театре безденежно; а два раза в неделю на том же театре за деньги для публики...»

«Год от году опера буффа чаще представляема была для публики. Императрица Елисавета всегда в ней бывала “инкогнито”. В первый год изволила она пожаловать г. Локателло 5000 р. Знатнейшие господа платили ему в год по триста рублей за свои ложи, которые они сами по своему вкусу обивали шелковыми материями и украшали зеркалами; прочие же охотники за вход плачивали по рублю».

Тем временем во Франции появление Глюка снова приводит к столкновению, на этот раз уже «глюкистов» с «пиччинистами» •, так что по существу собственно французская музыка остается в стороне, но страстность спора от этого не уменьшается. Какую роль и здесь играла мода, ясно из комического инцидента, случившегося на оперном концерте 21-го июня 1781 г.: в программе стояло имя Глюка перед итальянской сценкой. Пиччинисты подчеркнуто покинули зал, глюкисты остались и аплодировали, как сумасшедшие, а потом оказалось, что вещь написана итальянцем.

О. Недзвецкая.

* Стелин. «Краткое известие о театральных представлениях в России».