13/14—144

«Ничто не ново под луной!» можно только воскликнуть и с горечью примириться с калейдоскопическим вихрем всех трансформаций, совершающихся непрерывно и последовательно с этим чарующим, исходящим непосредственно из души человеческой искусством.

Одно скажу — побольше осторожности в высказываемых вами мнениях и больше уважения к той эволюции, которая совершается в искусстве пред вашими недоуменными очами.

Мнения ваши могут оказаться, несмотря на весь, может быть, ваш авторитет и глубокие знания, в силу неизбежных свойств и непостижимых законов вами непонятых и неусвоенных, — малоценными.

Вот почему чтение этого отрывка, принадлежащего музыканту начала XVIII века•, вызвало во мне воспоминание и сожаление о погребенной, тщательно продуманной и проработанной в ее постановке и декорациях опере Рихарда Штрауса, заслуживающей более внимательного к ней отношения со стороны нашего молодого музыкального мира.

М. К.

Актер на женские роли (К. З. Пузинский).

А. С. Полякова.

В самом начале девятидесятых годов, когда я был еще мальчишкой и не познал всей трудности «extemporale»•, пришел как-то летом в гости приятель-мужичек из соседней деревни, где обыкновенно проживали дачники. На вопрос отца•, кто у них теперь «гостит» на даче, наш приятель отвечал с усмешкой: «А шут ее разберет, кто и живет у нас. Говорит, что зовут Кстинтином, волосы стрижет, а по одеже и всей повадке — сущая баба». Потом из разговоров