4—40

Ваше Превосходительство!*

Извините меня, что я утруждаю Вас моею просьбою, я слыхала, что пропущено (Доходное место) и дирекция думает ее поставить в конце сентября; не имея в виду никакой пьесы для своего бенефиса, покорнейше прошу Вас, Ваше Превосходительство, исходатайствовать мне дозволение у его сиятельства графа Александра Михайловича Борг** дать эту пьесу в мой бенефис, который будет тоже в конце сентября.

С истинным почтением имею честь быть Вашей

покорнейшей слугой

Л. Левкеева.

23 августа

1883 года.•

_____________________________

Страничка из оценки Островского Добролюбовым и

Ап. Григорьевым.

Добролюбов и Ап. Григорьев диаметрально противоположны по своим воззрениям на Островского.

Добролюбов на первых порах проявил удивительное непонимание драматурга. В своей статье о нем, относящейся к 1854 году, он признал дарования автора «Своих людей — сочтемся», но отнесся отрицательно к комедиям «Бедная невеста» и «Не в свои сани не садись», как к произведениям «слабым» и «фальшивым», а в отношении к «Бедности — не порок» он даже «не мог найти эпитета, который бы достаточно выражал всю фальшивость и слабость

* Письмо, несомненно, к П. С. Федорову.

** Директор императорских театров, за двухлетнее правление проведший одну, но весьма «важную» реформу: он заставил музыкантов оркестра являться во фраках и белых галстуках. О подготовленности Борха к деятельности директора хорошо говорит диалог его с режиссером на сцене:

«Что сегодня у вас играют? Какую пьесу», спрашивает Борх. «Ревизора», ваше сиятельство, отвечает режиссер. «Комедия?» — «Комедия». — «И хорошая?» Знаменитая, Ваше сиятельство. — «Чья?» — «Гоголя». — «А!! да... да... Гоголя... знаю... знаю. Это действительно хорошая вещь»... («Закулисная хроника» Нильского, стр. 74).