II—352

“Горе злосчастье”•, Ваньку в “Ночном”• и др. Но все-таки я имел успех у публики и был отмечен местной театральной критикой как молодой талантливый актер. Здесь, на сцене, впервые я увлекся молодой, скромной и бедной девушкой Валентиной Владимировной Корсаковой, ставшей потом моей женой, прожившей со мной неразлучно 19 лет, до своей, смерти в Петербурге в 1908 году, когда я служил в театре Суворина • на Фонтанке.

В 1890 году, по рекомендации М. А. Потоцкой, я поступил в театр Корша • в Москве на вторые и маленькие роли и на маленький оклад жалованья. Это была большая ошибка с моей стороны. Пять лет службы моей в театре Корша прошли совершенно бесполезно и бесследно. Долго так я задержался в театре Корша потому, что, столкнувшись с театральной действительностью, я испугался той кошмарной жизни провинциальных актеров, разнузданной и пьяной, прямо нищенской, которая царила в то время в небольших городах и в маленьких частных театрах в Москве. Увидев такую жизнь в провинции, окунувшись в самую гущу, я пришел в ужас, и все мои идеальные мечты об искусстве и творчестве, о высоком призвании артиста были осмеяны и оплеваны неудачниками и бездарностями, с которыми пришлось столкнуться вплотную.

А я еще с молодой женой, ничего не зарабатывавшей и ничего не умевшей и никак не могшей куда-либо поступить на службу. Меня никто не знал, и я никого не знал, поэтому я держался за театр Корша, где хотя немного, но аккуратно платили жалованье.

Труппа Корша была очень хорошая, с крупными артистическими именами: И. П. Киселевский, Рощин-Инсаров, Солонин, потом Трубец-