II—108

убыли и числа его пьес в репертуаре, и количества их представлений*.

***

Не то мы наблюдаем теперь, мы, свидетели пробужденного, нового и небывалого интереса к Островскому и его творчеству.

В театр, бывший уделом немногих избранных, пришел новый зритель. И никто иной, как Островский, не сумел захватить его так властно. Старые «бытовые» пьесы драматурга в этом новом театре стали одними из самых репертуарных. Об их небывалом успехе — в государственных, коммунальных, районных, городских и сельских театрах — свидетельствуют непреложные цифры. Анкеты, предпринятые губернскими и уездными театральными секциями, отводят Островскому первое (или второе) место среди драматургов.

Новый зритель внес новое отношение и новые требования к драматургу: он здоровым чутьем оценил кристальную ясность положений, богатство духовное пьес Островского, их красоту сценическую и живую, неподкупную их правду-истину. За старым, изжитым бытом он увидел неизжитую правду человеческих переживаний и, подобно Любиму Торцову•, «оконфузил» своим восторженным приемом пьес драматурга недавних могильщиков творчества Островского, не увидевших из-за деревьев леса: за «бытом» не распознавших тонкого в его пленительной простоте психологического рисунка, богатства кра-

* В первом десятилетии девятисотых годов репертуар казенных театров обеих столиц вообще отмечает пониженный интерес и со стороны дирекции, и публики к «устаревшему» Островскому. Его пьесы идут и возобновляются все реже и дают пониженные против средних сборы.