19/20—349

Музыкальные вкусы XVIII века.

Статья О. Недзвецкой.

На рубеже 17 и 18 веков во Франции в области музыки лежит печать вкуса Людовика XIV — он и здесь желает царить, как и в других областях. Недаром на обложке изданий сочинений Лаланда (творца духовных кантат) стоит четверостишие:

Лаландовы песнопения,

Двух божеств произведения,

Аполлон порождает,

Людовик вдохновляет.

А по меткому выражению Лафонтена «вдохновитель желает на сцене, как и на поле битвы, себе песнопения, кадила, молитвы».

И вот получаются балеты-оперы Люлли и Кино, с неизменным апофеозом короля-солнца, где мало музыки, обязательны громоздкость и пышность постановки и, конечно, танцы, в которых не раз выступал сам вершитель судеб не одной только Франции.

В результате — «нет ничего более модного, чем музыка», пишет в 1688 г. периодический орган — «Галантный Меркурий», «музыка стала страстью всякого порядочного человека и всей знати». Она делается признаком хорошего тона.

Но музыка музыке рознь — и горе той, которая пойдет искать новых путей. Из ярмарочных увеселений возник театр марионеток, затеявший в 80 годах 17 века перейти к оперному жанру, — тотчас же следует запрещение пения на сцене, а в оркестр допускается не более 4 скрипок и 1 гобоя. В театре стали ставить комедии и фарсы — казенная сцена заволновалась и добилась поддержки своей исключительной монополии. Тогда театр придумал следующий выход: начали давать пьесы немые, а на особых ярлыках вывешивали слова, которые актерам надлежало