II—179

стве Монахова и Сазонова, — людей талантливых, способных не только на оперетту, — появилась в целом ряде легких пьес. Таким образом, публика ее увидала в «Слабой струне»•, «Любовных проказах»•, «Вспышке у домашнего очага»•, «Бедовой девушке»•, «Золотом крестике»•, «Любовном зелье»•, «Дочери второго полка»•. Уменье ее петь русские песни заставило ее показаться в «Русской свадьбе»•, «Простушке и воспитанной»• и «Вороне в павлиньих перьях»•. В Великом посту тогда были воспрещены драматические спектакли, но она и в это время выступала в бальных платьях на эстрадах и пела арии и шансонетки из модный опереток, способствуя оживлению и успеху вечеров. Словом, силы молодой артистки эксплуатировали вовсю.

В Париже успех Оффенбаха породил целую фалангу подражателей. Из них особенно выдался Эрве, написавший «Маленького Фауста», выдержавшего в кафешантанном театрике• сотню рядовых представлений. Эрве является личностью малочистоплотною. Он писал дифирамбы по адресу Наполеона III и превозносил до небес императрицу Евгению. Когда его за это стали шпиговать газеты, он отвечал:

— «Tout ce qui est respectable» должно быть в уважении, а кто этого не уважает, — тот сомнительный гражданин.

Но «сомнительным гражданином» остался сам Эрве. Оффенбах не сказал последнего слова «Еленой»•. Его «Принцесса Герольштейнская» и «Синяя борода» — все шаги вперед, все новые завоевания в своей области. Эрве талантом рабби Оффенбаха не отличался, и вышучивание великой легенды о Фаусте и чудесной драматической поэмы Гете• оказалось пошлостью. Это