II—180

не помешало Яблочкину заказать известному редактору — издателю «Искры» — Курочкину перевод «Фауста наизнанку»• и роскошно поставить его в свой бенефис осенью 1869 года. Гретхен, конечно, должна была изображать та же терявшая свои силы Лядова и канканировать вовсю в садовом притоне второго акта оперетки. Рецензенты того времени недоумевали, как театральное начальство, из боязни расходов, выпустила из вновь поставленной драмы «Хижина дяди Тома»• ту картину, где квартеронка с ребенком перебирается чрез Огио, преследуемая собаками, а «Фауст наизнанку» был поставлен настолько широко, что даже декорации были заказаны оперным декораторам? Но ведь успех сборов новой оперетки был обеспечен, а судьба инсценированного произведения Бичер-Стоу была не известна!

Так или иначе, силы Лядовой были надорваны. Бронхит давал себя знать после каждой спетой арии, и она кашляла тут же, на сцене. К бронхиту присоединился целый ряд других, более сложных недугов. Блестящая ракета рассыпалась сверкающими звездами и потухала. Еще 2 января 1870 года она играла оперетту «Запрещенный плод»•. Но уже успеха Елены• и Периколы• исполнительница не имела. Спектакль 2-го января она не могла доиграть, а 24 марта, ранним утром, скончалась.

Ее похоронили на Смоленском кладбище. Громадная толпа поклонников и артистов провожали гроб от Миллионной, где была ее квартира, на взморье Васильевского острова. Над могилой ее поставлен беломраморный памятник с барельефом, изображающим ее в роли Елены. Какие-то негодяи первое время пачка-