19/20—336

с сыном и потом с женой, образцы блестящей «звукописи» — переход от тягостной тьмы подземелий к воздуху и свету.... Там и здесь музыка, подобно наркотическому яду, старается возбудить вас сладкой, щемящей болью; и это местами очень удается ей... Однако то, что нередко выходит у Дебюсси в высшей степени пленительным в фортепианной и вокальной миниатюре или в сравнительно небольшой симфонической пьесе, — то самое на протяжении 5 актов и 12-ти картин «Пеллеаса» чрезмерным обилием «невыполненных обещаний» создает впечатление некоторого однообразия и монотонности. Но, повторяю, каждая отдельная страница драмы слушается с большим интересом и наслаждением, как очень красивое, тонкое, «ароматное» письмо замечательного мастера.

Что бы ни утверждали представители и адепты «новой французской школы», признавшие Дебюсси своим главой, — «Пеллеас» явился вовсе не реакцией против Вагнера, а попыткой дать нечто параллельное ему, — попыткой произвести свою, французскую реакцию против удручающих банальностей «Большой оперы». И нельзя никоим образом отрицать, что в этом отношении лирическая драма Дебюсси в свое время (впервые поставлена на сцене «Комической оперы» в 1902•) сыграла весьма значительную роль в Париже. На первых порах встреченная большинством с недоумением, она вызвала понятный восторг прогрессивной музыкальной молодежи и завоевала автору имя. А в настоящее время «Пеллеас» считается в Париже уже чем-то «классическим». Действительно, это один из самых выдающихся музыкально-сценических памятников эпохи декаданса.

Виктор Коломийцов.