19/20—335

сколько-нибудь решительной стремительности. Эти ползучие тени, эти блеклые звуковые пятна и бегло мерцающие блики, эти скользящие, разобщенные штрихи, черточки и даже точки (импрессионист Дебюсси становится здесь подчас пуэнтелистом) призваны служить фундаментом для речитативной декламации действующих лиц. А декламация эта образует почти прямую, лишь чуть-чуть волнующуюся линию, — она тоже явно избегает сильных уклонов, т. е. мало-мальски резких скачков вверх и вниз; словом, пения здесь почти нет. Конечно, шаблонной формы арии и всякие, вообще, «номера» были бы тут нелепы и невозможны; но и декламационно-драматическое пение, — выразительное не только как декламация, но и как музыка, — в «Пеллеасе» появляется лишь кое-где, как мимолетное исключение.

Что касается технических особенностей этой партитуры, то они типичны для Дебюсси: здесь, как и в других его композициях, замечается тяготение к нонаккордам, квартам, ко всяческим параллелизмам, к целотонной гамме и связанным с нею альтерированным аккордам. В былое время такие приемы появлялись в музыке как известные отклонения от нормы, — в виде привходящих элементов для достижения специальных эффектов выразительности; у Дебюсси же они органичны и составляют основную базу его письма, что и придает последнему характерное своеобразие.

Изощренно-эскизная или импрессионистская музыка «Пеллеаса», не имеющая основного зерна и не заботящаяся ни об органическом развитии, ни о драматическом нарастании, все время пребывает, так сказать, на одной высоте, и все в ней безупречно с указанной выше точки зрения. Но кое-что удалось композитору безотносительно и безусловно, — некоторые краткие фразы и восклицания действующих лиц, вспышки подлинного чувства у двух главных героев, истинно-драматические моменты в сцене Голо