2—43

вам рассказать. Первая моя встреча с Тургеневым произошла 6-го мая 1876 года. Мы вместе завтракали, и на этом завтраке присутствовали также А. С. Суворин и князь Мещерский. Тургенев очень оживленно разговаривал о разных литературных делах и произвел на меня чарующее впечатление своей чрезвычайной простотой и каким-то поражавшим отсутствием сознания своей славы. Поразило меня его отношение к М. М. Стасюлевичу. Он говорил о том, как Стасюлевич к нему «хорошо относится, какой он для него “добрый редактор”». Очевидно, он просто не сознавал, какую великую честь оказывал Стасюлевичу тем, что печатал свои произведения в его журнале! Думаю, что такое отношение к Стасюлевичу объясняется тем, что Тургенев помнил о поступке Каткова, который, печатая его «Отцы и дети» в «Вестнике», позволил себе, без ведома автора, сделать поправки. В Тургеневе всегда подкупало отсутствие какого-либо налета важности. И это была не напускная скромность, а настоящая, органическая. Кроме того, он был прекрасный, увлекательный рассказчик и интересный собеседник. Не останавливаясь на очень многих подробностях, которые я собираюсь впоследствии опубликовать, я сейчас отмечаю только общую скромность и благожелательность Тургенева.

Затем я встретился с Тургеневым в 1879 году на знаменитом обеде, который был устроен в его честь и где произошел нашумевший в свое время инцидент с Достоевским. Обед этот был редкостью для тогдашнего времени по своей торжественности. Он отличался обилием речей, среди которых обратили на себя внимание речи Спасовича, Таганцева и остроумная речь И. Ф. Горбунова: он в сердитом тоне жаловался на «Записки Охотника», в которых, против его ожидания, автор повествует о каких-то крестьянах, а не об охотниках. Словом, обед про-