13/14—175

визиты Щепкин обыкновенно любил говорить о драматической стороне творчества Тургенева и анализировать действующих лиц в его пьесах.

Щепкин безошибочно постиг внутреннюю красоту «Провинциалки», видя какой богатый материал дает автор для артистов, какой роскошный узор и тонкую вязь психологических переживаний можно плести в полушутливой, полусерьезной, но неизменно милой комедии Тургенева. Особенной симпатией Щепкина пользовался «Нахлебник», специально написанный для его бенефиса• в Париже пьесу целиком. Большой успех в «Нахлебнике» имел в начале текущего столетия знаменитый артист Новелли• перед итальянской публикой, несмотря на то, что ей русский быт также чужд, как и северные морозы.

Из театра Тургенева, мы не говорим о переделках из романов и повестей, как «Дворянское Гнездо», «Отцы и дети», «Вешние воды» или об инсценировке «Записок охотника», не увидели рампы только «Разговор на большой дороге», написанный не для сцены. Другие пьесы впервые обыкновенно шли в чью-нибудь «пользу» и раз сыгранные «выпадали» из репертуара, дожидаясь нового бенефиса. Дело в том, что нежный рисунок тургеневского замысла, тонкая психологическая концепция требование особой чуткости, одного понимания и осторожного подхода со стороны исполнителя. Выявить героев Тургенева, передать аромат истинной поэзии мог только талант, в заурядной игре стирались краски, пропадали все намеки, недоговоры и неясные зовы человеческой души, таящей в себе вечно юную красоту и божественную правду. Провинциальный театр почти обходит в своем репертуаре Тургенева, эта обязанность целиком ложится на долю нашей образцовой сцены, и первое место здесь принадлежит театру Александринскому.

Сюда в 1849 году везет М. С. Щепкина ставить «Холостяка» •, на котором петербургский зритель проливает слезы умиления и негодования. «Завтрак у предводителя» великий актер уступает собрату по сцене П. А. Каратыгину, который и ставит пьесу в свой бенефис 9 декабря. Балагалаева играет Сосницкий, Пехтерева — Самойлов, Мирволина — Мартынов, Алупкина — бенефециант, Суслова — Марковецкий, Безпандтина — Григорьев 1, Каурову — Сосницкая, Вельвицкого — Бурдин, Наглановича — Иевлев, Герасима — Фомин, Карпа — Рассказов.

В «Холостяке» после Щепкина никто играть не решался, и только через десять лет в 1859 г. разносторонний и огромный талант Мартынова показал себя с большим успехом в роли.