13/14—146

блюдательности и способности передавать изображаемый им тип. Он садился боком на стул, за невидимую прялку, и начинал прясть, поплевыя время от времени на пальцы левой руки. Правой он ловко повертывал воображаемое веретено и наматывал нитки, мимоходом поправляя платок или вытирая по-деревенски, «в горсточку», рот. Рассказ лился без перерыва, с захлебыванием и с сохранением всех особенностей, правда, не средневолжского говора: пряльа, прильавок, поуный, коута, с ногам, с рукам и т. д.

Лет шесть тому назад, составляя биобиблиографический словарь симбирских деятелей, ученых, писателей, я обратился к К. З. Пузинскому с просьбой написать свою биографию. Старику уже шел семьдесят восьмой год, и такая задача была ему не по силам. Но все-таки он мою просьбу не оставил без ответа. Через месяц я получил его биографию, написанную одним нашим общим знакомым, который и сообщил все данные «со слов К. З.». К биографии, просмотренной Пузинским, была приложена афиша от 16 декабря 1911 года, когда он справлял сорокалетний юбилей своей артистической деятельности. На афише были напечатаны фамилии антрепренеров и названия городов, в коих играл Пузинский.* Некоторые данные, престарелый артист вписал собственноручно.

Между прочим мой корреспондент в письме высказывал сожаление, «что К. З. не мог указать на издания, в которых о нем печаталось. Он не записывал и вообще не сохранял рецензий о себе.

* Он переиграл более чем у двадцати пяти антрепренеров, у некоторых оставаясь по нескольку сезонов. Летом 1874 г. он был и в Москве в Народном театре кн. Урусова и Танеева, а в 1880 г. у Картавова в Петербурге. Судя по печати, Пузинский в столицах успеха не имел. Точное перечисление городов и антрепренеров Пузинского помещено в «Симбирянине» за 1915 г., №2502.