11/12—85

вого сотрудника, А. П. Сумарокова! Он пробыл директором театра с 1756 по 1761 г. Его крайне неуживчивый характер, его остроумие и находчивость, его злой язык привели к тому, что он нажил себе при дворе слишком много врагов, добившихся в конце концов его увольнения. Оскорбленный учредитель русского театра порвал с Петербургом, переселился в Москву, жил там на двухтысячной пенсии и решил не писать больше для театра. Конечно, это ему не удалось, и в 1768 г. он отдал на сцену своего «Вышеслава»•, а в 1771 г. «Дмитрия Самозванца»•.

В то время, когда Сумароков жил уже в Москве•, Бельмонти, державший Петровский театр•, поставил драму Бомарше «Евгению»•, в переводе Пушникова, Сумароков считал это произведение, расходившееся с установившимися тогда формами классических драм, профанацией драматического искусства, печатно разругал драму, актеров, переводчика и публику и запретил Бельмонти играть свои пьесы. Тот пожаловался генерал-губернатору гр. Салтыкову, который приказал тотчас же поставить сумароковского «Синава и Трувора»•, а враги Сумарокова подговорили исполнителей провалить пьесу. Это окончательно возмутило Сумарокова. Он написал негодующее письмо Бельмонти и подал жалобу Екатерине. В письме к Бельмонти он страстно протестует против насилия гр. Салтыкова. «Какое право, восклицает он, имеет фельдмаршал заставлять играть мои пьесы. Пожалуй, покажите ему это письмо: я уважаю его, как губернатора столицы, но не признаю его за губернатора моих муз...»

Екатерина, не знавшая настоящей подкладки этой интриги, ответила Сумарокову, что ему следовало бы сообразоваться с желанием первого правительственного лица в Москве, советовала ему избегать впредь таких распрей и закончила письмо так: «а мне всегда “будет приятней видеть изображение страстей в ваших драмах, чем в ваших письмах”...».