8—36

дашней умственной жизни, египетского города Александрии, александрийской, и проявляется впервые с особою силой прославление женщины, та феминизация, которая продолжается и до сих пор. Этому проникновению любовного элемента в комедию много содействовало то обстоятельство, что данный мотив уже усердно разрабатывался в трагедии и особенно у Еврипида, где мы встречаем все оттенки этого чувства — нежность отцов и матерей к их детям, взаимную привязанность сестер и братьев, супружескую любовь и жгучую греховную страсть, производящую целую бурю в душе, страсть, не знающую удержа и доводящую человека до самозабвения и до преступления. Наглядным примером этому служит его трагедия «Медея», где драматург с поразительным искусством изображает, как страсть этой несчастной царевны, отвергнутой своим любовником, переходит постепенно в ярость мщения.

Конечно, любовный мотив в комедии обставлялся, для поднятия интереса действия, более или менее сложной интригой. Очень часто действие развивалось примерно следующим образом: молодой человек обольщает девушку и затем покидает ее. У несчастной жертвы родится ребенок; конечно, она в огромном большинстве случаев не имеет возможности воспитать его и подкидывает младенца, наделяя его при расставании какой-нибудъ безделушкой. Затем, лет через пятнадцать или двадцать, мать именно по этой вещичке узнает свое дитя, и дело оканчивается обычно к общему благополучию.

До нас сохранилось даже древнее свидетельство, кто первый ввел в комедию указанные мотивы «обольщения» и «признания». Это был поэт т. н. «средней» комедии Анаксандрид (род. ок. 400 г. до Р. Хр.), самолюбивый красавец, который в случае неудачи какой-либо из своих пьес на сцене не перера-