6—46

все права на место в репертуаре сравнительно небольших сцен, — в особенности таких, которые предназначаются по преимуществу для публики, еще не избалованной изысканными музыкально-сценическими деликатесами и еще ищущей в искусстве простого «хлеба насущного». Вообще таким сценам следовало бы ограничиваться операми, не требующими ни слишком сложных mise-en scène, ни огромных оркестровых и хоровых масс, ни исключительных вокальных звезд. И при желании можно найти немало подобного рода опер, вовсе или почти вовсе у нас не известных. Не говоря уже о таких бесценных жемчужинах, как, например, совсем почему-то забытый нами «Волшебный стрелок» Вебера, — хотя бы у того же Лорцинга несомненно заслуживает внимания «Браконьер» («Wildschütz») — очень талантливое, оригинальное и веселое произведение.

Виктор Коломийцов.

Успех и провал.

Кажется, нравится у нас болтливая «Флорентинская трагедия»•, воспевающая прелести физической силы; большие сборы делает везде — хотя бы и не в жемчужном исполнении г-жи Грановской — «Роман» Шельдона; и провал потерпел в прошлом году «Петр Хлебник»•... «Не пьеса, — писали, — набросок»... Что ж, верно: набросок. Не закончено, не доделано. Все так. Толстой сверкнет одним словом. Оскар Уайльд насорит слов целую тачку. Но слово Толстого согреет, взволнует, поднимет к небу и даже в наши тяжкие дни заставит и верить, и любить.

«Набросок». А посмотрели бы во Флорениции, в музее Микель-Анжело, наброски создателя «Моисея». Не в тысячу ли раз ценнее какой-нибудь карандашный его эскизик пространного, в семь аршин