6—37

Мольер и Лукреций.

Все, видевшие в театре или только читавшие «Мизантропа»•, без сомнения, помнят прекрасную 5-ую сцену 2-го действия, где благоразумная Элианта дает урок вежливости свирепому Альцесту, который признает, что «чем больше в нас любви, тем меньше льстить уменья, и чистая любовь не знает снисхожденья». В удачном переводе проф. Холодковского это возражение Элианты передано так:

«...кто влюблен, тот хвалит свой предмет,

Он к недостаткам слеп, когда любовь им водит,

И в том, кто сердцу мил, все милым он находит.

Пороки выдает за совершенства он

И рад им надавать ласкательных имен:

Бледна ль красавица — она жасмина ветка;

Черна до ужаса — прелестная брюнетка;

Худа, — так можно стан и легкость превознесть;

Толста, — так в поступи величественность есть;

Гигантский рост ей дан, — богиня по фигуре;

А карлица — небес вся прелесть в миньятюре;

Нечистоплотную, чтоб вкус утешить свой,

Влюбленный назовет небрежною красой;

Гордячка — для него душой царям подобна,

Плутовка — так умна, а дура — так незлобна;

Болтунья — в обществе пленительна весьма,

А бессловесная — из скромности нема.

И так везде, во всем; нам даже недостатки

Любимого лица пленительны и сладки».

Давно уже замечено, что эти прелестные стихи не оригинальны. Именно Мольер подражает здесь древнеримскому поэту Лукрецию (I в. до Р. Хр.), который в 4-ой книге своей гениальной по глубине замысла поэмы «О природе» также говорит, что влюбленные всегда стараются оправдать предмет своего выбора: