3—44

кабря 1914 года, представляет собой довольно любопытный документ недавнего прошлого, и, я думаю, читатель «Бирюча» не посетует, если я бегло его познакомлю с ней.

Безопасность царя и его семьи в театре обеспечивалась неослабеваемым надзором. Охранники несли постоянные дежурства на сцене и вокруг нее, независимо от того, был ли кто-нибудь из высочайших особ в театре или нет. Агенты состояли под командой особого заведующего, у которого в каждом из трех театров был старший агент и несколько десятков младших.

Старшему агенту ставилось в обязанность в совершенстве изучить здание театра, знать в лицо и по фамилиям не только чинов высшей театральной администрации, но, как гласит § 5, даже «всех артистов, режиссеров, музыкантов, хористов, статистов, декораторов, техников, монтеров, плотников, парикмахеров, бутафоров и капельдинеров. Он должен стараться войти в особо дружеские отношения с старшим капельдинером, вахтером, старшим монтером и старшим плотником, которые ведают низшим персоналом служащих». Старший агент должен быть на всех спектаклях и по возможности на репетициях, «наблюдая всех присутствующих, дабы каждое новое лицо не осталось незамеченным». Никакой ремонт, ни одна перестройка в театре не могла обойтись без его глаза.

Младшие агенты, хорошо знающие театр, артистов, служебный и рабочий персонал, должны были следить, чтобы на сцене и в прилегающих к ней помещениях не появилось постороннее, никому неизвестное лицо. Если таковое бы оказалось, то сами агенты его не опрашивают и не останавливают, а действуют чрез особого человека, назначаемого администрацией театра.

Охранники наблюдают, чтобы на сцену не было пронесено без предварительного осмотра корзины с цветами, букеты и разного рода подношения.