II—218

понятен. Целые тринадцать лет они, играя на сцене Александринского театра, не разговаривали между собой, находясь в ссоре, и только дня за три до смерти Свободина помирились. Об этом интересно рассказано П. П. Гнедичем в упомянутой нами выше статье.

Видимо, П. М. Свободин был весьма популярен среди провинциальной артистической братии, которую он знал хорошо и описал в своих «Лицедеях». Приводим имеющийся в наших руках панегирик Свободину, несомненно искренний, так как автор скрыл свое имя, подписавшись «бедный русский провинциальный актер».

«Если вы, любезный читатель, встретите где-нибудь пока молодого, красивого человека, небольшого роста, брюнета, с умным лицом несколько еврейского типа, — и вам скажут, что это актер, Павел Матвеевич Свободин, — снимите Вашу шляпу и поклонитесь ему: вы не уроните вашего достоинства. Вы приветите не только честного и замечательно образованного человека, но и великого артиста, одного из самых выдающихся представителей русского драматического искусства, вы отдадите должное художнику, властно вырывающему из среды вашей типичные образы и при воплощении их в себе самом дающему вам возможность изучить живую душу вашего ближнего, рядом стоящего простого человека, над болями и радостями которого вы, может статься, и не задумывались.

Я назвал Свободина великим артистом, Свободина, не играющего великих ролей, Свободина, нисколько не похожего не только на Айра Олдриджа и Росси, но и на русского Моча-