II—204

две пьесы Мольера, одну Кальдерона*, и из русских: «Бориса Годунова» Пушкина **, «Дмитрия Самозванца» Островского• и «Маскарад» Лермонтова• ***. Само собой разумеется, что при постановке такого числа классических пьес****, требующих и большого времени для изучения и большого количества репетиций, из новых современных русских пьес возможно будет ставить не более одной в месяц, т. е. не более 7 или 8 пьес в год, так как в мае никакая новая и даже сильная пьеса не дает сборов, июнь и июль назначается для отдыха, почти до половины августа продолжаются красносельские спектакли•, а другая половина августа, равно как и великий пост, должны быть посвящены репетициям. Таким образом, в будущем зимнем сезоне текущего года и весною будущего, кроме предполагаемых классических пьес и назначенных уже к постановке 5 новых пьес, а именно: «Смерть Агриппины» Буренина, «Татьяна Репина» Суворина, «Козырь» Тихонова, «Клеймо» Боборыкина

* О Кальдероне: «Оставить пока испанцев в стороне, тем более что для постановки классич. пьес потребуется немало работы, труда и звания».

** «Опыт показал, что Борис Годунов на сцене не нравится публике. Притом издержки по постановке громадны (20 т. р.). Да при том у нас нет ни Дмитрия, ни Марины, ни Годунова». «Борис Годунов» Пушкина шел впервые на петербургской сцене в 1870 г. • «Исполнение было, — говорит Вольф в хронике (ч. III, с. 44), — гладкое, ровное, добросовестное, но никто не выдавался вперед, даже Василий Васильевич (Самойлов). Высокопоэтичная сцена у фонтана прошла вяло». Несравненно больший успех имела злободневная комедия с куплетами, «Петербургские когти»•.

*** Над названием пьес Островского и Лермонтова в тексте стоят знаки вопроса.

**** Далеко не все это осуществилось. См. П. Гнедич. Хроника… и т. д., стр. 45—51.