II—151

нике: «За Воскресение• и взяться не могу. Драма занимает»•. В январе 1897 г.: «Опять мелькают мысли о драме».

Об упоминаемых в дневниках этих лет работах над драмой говорит и другой источник — тот список сюжетов-замыслов, который напечатан А. Б. Гольденвейзером во 2-й книге Русских Пропилеев•, где под заглавием «своя драма», очевидно, разумеется «И свет во тьме светит»: к тем же годам — 1896—1897 — приближают этот список и другие, упоминаемые в нем сюжеты. И в эти же годы Л. Н. сам переживал ту драму, которая оставила след в его писаниях.

Если мы станем прочитывать параллельно с словами Николая Ивановича в драме дневник Л. Н. Толстого и его задушевные письма этих лет — особенно письма к С. А. Толстой — сходство того и другого иногда доходит до неразличимости.

Конечно, еще не пришло время производить подробное исследование этих сочетаний. Потом, когда откроются все дневники Толстого, соберутся его письма и интимные заметки когда ничто не будет в состоянии задеть ни слишком частной, внутренней жизни близких ему лиц, ни оскорбить их памяти перед другими, станет и проще, и легче это сделать, чем теперь. Такая работа, вдумчивая и серьезная, отрешенная от всяких предвзятых мыслей, должна быть поставлена одной из задач будущего исследователя творчества и жизни Толстого. Но и теперь нельзя не привести некоторых поражающих сходством мест.

«Маша», — говорил Н. И. Сарынцов своей жене Марье Ивановне, — «Маша, я не нужен тебе.