II—150

Написал скверно три акта. Думаю набросать, чтобы образовалась charpente (остов). Мало надеюсь на успех»•. В январе 1896 г. Лев Николаевич пишет: «Продолжаю писать драму. Написал 4 акта. Все плохо. Но начинает быть похоже на настоящее»•. В феврале того же года в Москве: «Здесь очень суетно и отнимается много времени. Поздно сажусь за работу и оттого мало пишу. Дописал кое-как 5 акт драмы»•. — Отсюда заключаем, что рукопись 5-го действия, до нас дошедшего только в конспекте, когда-то существовала; где она теперь и сохранилась ли вообще, неизвестно.

Если считать работу дек. 1895 — янв. 1896 г. той, которая частью сохранилась в дошедшей до нас тетради, т. е. первоначальным полным наброском драмы, то дальнейшие записи указывают уже на те наслоения и переработки, которые при внимательном исследовании с известной точностью можно восстановить по рукописям и главным образом по той же тетрадке, которая как будто всегда была где-то близко под руками Л. Н. и в которую он время от времени заносил свои новые поправки.

27 февраля 1896 г. в Никольском у Олсуфьевых Лев Николаевич отметил в дневнике: «Пишу драму. Идет очень туго. Даже не знаю, подвигаюсь ли. Мне же здесь очень хорошо, главное тишина». 6 марта в том же Никольском Лев Николаевич записал: «Все это время чувствую слабость и умственную апатию. Работаю над драмой очень медленно. Многое уяснилось. Но нет ни одной сцены, которой бы я был вполне доволен».

Мысль о драме не оставляет Льва Николаевича и дальше. В октябре 1896 г. он пишет в днев-