I—188

недельной борьбы с недугом, в полном сознании опасности, с предвидением, что ей не одолеть смертельного недуга. Отрезанная страшной болезнью и стенами больницы от внешнего мира, умирала одиноко Миронова на больничной койке, и грустно сиротливыми были ее похороны: лишь несколько десятков человек пришли отдать последний долг талантливой артистке; несколько венков покрыли ее гроб, среди томительного молчания опущенный в землю на том же Александро-Невском лаврском кладбище, где неподалеку похоронена Коммисаржевская. И это тем более контрастно, что вся жизнь и артистическая деятельность Мироновой прошла «на людях», на виду у всех.

Несомненно, что Миронова и по размерам своего таланта, и по своим дерзаниям и достижениям не принадлежала к рядовым деятелям сцены. У ней был огонь не заемный, и он вспыхивал ярко, обещая многое; было у нее свое индивидуальное лицо. С первых же шагов сценической деятельности, еще во время пребывания на Петербургских Императорских Драматических курсах Мироновой, ее талант был отмечен; она была принята (1892 г.) в труппу Александринского театра, но там артистка пробыла не долго •, она перешла в московский театр Корша •, где сразу заняла положение и завоевала такую известность среди москвичей, что в ту пору (1901 г.) слагавшийся в Петербурге на серьезных основаниях театр Литературно-Художественного общества• пригласил ее на первые роли grande coquette и героинь. В короткое время она — баловница судьбы и счастья — заняла место премьерши и любимицы публики.

История бывшего Малого (Суворинского) театра• тесно сплетена с именем и деятельностью Мироновой. Расцвет, упадок и полное угасание живых творческих сил Малого театра неминуемо отразились и на деятельности его первой актрисы, влиявшей и на его репертуар, и постановки, и на отбор и подбор зрителей. Прекрасная «Монна-Ванна»•, колоритная «Заза»•, Миронова с особым блеском и выдержанностью стиля создавала роли героинь в пьесах современного репертуара, которые, не имея художественно-литературного значения пишутся драматургами для артисток; эти пьесы, не претендующие ни на углубленность трактовки роли, ни на постижение сложной психологии, являются лишь готовой авторской канвой, на которой артистке предоставляется широкий простор чертить свой узор.

Лучшие роли Мироновой были не в лучших пьесах репертуара; вот почему, прекрасные сами но себе, сценические образы артистки, созданные ею в той или другой роли («Губернская Клеопатра»•, «Золотая Ева»•, «Вера Мирцева»• и т. д.), были обречены лишь на временный успех. «Модная» сегодня пьеса старела завтра, снималась с репертуара, сменяясь другими