I—94

Однако, несмотря на сие, я сделал, по предложению вашему, сию перемену в опере так же, как и некоторые другие, назначенные Вашим Превосходительством, и после сего вторично представил вам мою оперу и, спустя несколько месяцев, осмелился утруждать вас моею просьбою о втором приговоре, который был в том, что я взял назад мою оперу…»*•.

Мы не знаем текста пьесы Крылова, но из письма видно, что содержание пьесы носило мелодраматический характер, т. е. американцы лишь были, как и Крылов говорит, введены «для умножения страха комическому лицу». С успехом действие пьесы могло было быть перенесено в Индию, Египет и т. д. Одинаково было бы впечатление сопоставления щеголей русских и иных с русскими деревенскими персонажами. В сущности вся соль пьесы и была, несомненно, основана на сопоставлении извращенной культуры цивилизованных стран с непосредственностью дикарей. Эти последние даже не дикари, а те самородки здравого смысла, у которых естественное чувство не было заглушено и которые, как это часто встречаем в литературе XVIII в., непосредственно достигали идеала здоровой жизни чувства. Такова, напр., Мавра и Христина • в комедии имп. Екатерины — это те представители здравого смысла, которых мы найдем в комедиях Крылова (Модная лавка, Урок дочкам), а особенно в его баснях.

Клушин впоследствии утверждал, что из пьесы Крылова он оставил только стихи. Но когда мы читаем самую пьесу, то встречаем и отдельные выражения Крылова. Укажу, напр., следующее место: Фолет говорит: Наши женщины, как голландский сыр: чем более попорчены, тем более их любят. Точно такое

* Напечатано Л. Н. Майковым: «Первые шаги Крылова на литературном поприще», Рус. Вестн., 1889 г. Также: Собр. сочин. Крылова, под ред. В. Каллаша, т. III, стр. 396—408.