I—77

Мошкина. Давыдов играл превосходно. Отличная гримировка и уменье держаться на сцене, негромкая, но совершенно ясная и отчетливая дикция, симпатичный голос — вот внешние его достоинства. Засим каждый жест, каждая интонация Давыдова вполне соответствует передаваемому им душевному состоянию. Особенно удачны вышли у Давыдова сцены с письмом и затем, когда Мошкин, в одно и то же время, то решается, то колеблется пойти и объявить Маше об отказе Вилицкого жениться на ней. Обе сцены эти были исполнены артистом превосходно. Савина очень мило сыграла роль Маши, а Горев — Вилицкого. Горев — актер очень талантливый и способный. В Александринском театре, веером, происходили овации М. Г. Савиной. Кроме цветов и венков, ей поднесли бриллиантовую брошку с надписью по-французски «возвращайтесь»•. Кроме того, было поднесено на 3000 руб. золота. Говорят, что чрез несколько времени М. Г. уедет в Канн для поправления сильно расстроенного здоровья.

В опере• выдался бенефис капельмейстера Эдуарда Францовича Направника, любимца петербургской публики. Бенефис происходил 2 февраля; шла во 2 раз «Снегурочка». Направника вызывали без счету и в начале, и в конце оперы, и в антрактах. Ему поднесли лавровый венок и еще что-то более ценное. «Снегурочка» на этот раз была принята публикой гораздо сочувственнее, и Римского-Корсакова вызывали довольно дружно, хотя холодность к нему публики была все-таки заметна.

Март.

Весь Великий пост театры бездействовали. Вместо опер и драматических пьес публике были преподнесены представления фокусника Германа (в Малом театре•), антиспирита, командора и профессора престидижитации и отвлеченных наук (?!) Казенова и его русских подражателей — Стуколкина, 17-летнего