9—15

чатана полностью опись ее книг (ср. XVIII в.), заключающая свыше 3000 названий. В печатаемом академиком В. Н. Перетцем «Отчете об экскурсии семинария русской филологии», посвященном описанию рукописей новгородских собраний, помещено, между прочим, и описание рукописей древнего письма (XVI—XVIII вв.) из библиотеки Ф. Пр. Как видно, интерес к забытому было собранию воскресает, и тем самым ставится на очередь вопрос о более достойной сохранности гибнущих ценностей.

С.Б.

«Нахлебник».

(К 70-летию пьесы).

Тургенев, как известно, «не признавал в себе драматического таланта», и со времени издания последней своей комедии (1851 г.) он «избегал театра». Это писал Тургенев немецкому критику Юлиану Шмидту уже в 60-х годах, а в 1850 г. он был еще другого мнения о своих драматических произведениях, мнения прямо противоположного. «Опыт этот», — писал он Полине Виардо после представления в Москве «Холостяка»•, имевшего успех, — «показал мне, что у меня есть призвание к театру и что со временем я смогу писать хорошие вещи».

Уже в начале января 1848 г. Тургенев пишет Виардо, что работает над комедией. К концу года пьеса была окончена. Тяжелый и длинный путь предстояло пройти безобидно, ну казалось бы, «Нахлебнику». Пьеса предназначалась для бенефиса Щепкина 3—15-го декабря 1848 г. Тургенев писал ему из Парижа: «Как Вам понравился мой “Нахлебник” и возьмете ли вы его в свой бенефис» («Труды Оренбургской Учен. Архивн. Комис. 1898 г.»). В том же письме Тургенев сообщает Щепкину о тех замечаниях, которые сделал по поводу комедии Герцен: «Во-первых, он находит, что Кузовкину не след носить дворянский сюртук, а частный, а во-вторых, он в сцене, где Елецкий выходит от жены, уже все узнавши, и видит, что Тропачев забавляется над Кузовкиным, — в словах: “Да-с, Флегонт Александрович, я признаюсь, удивляюсь, что Вам за охота с Вашим воспитанием, с Вашим образованием заниматься такими, смею сказать, пустыми шутками” предлагает “смею сказать” заменить фразой “извините за выражение”, потому что,