9—7

С Милославским мне удалось как-то познакомиться на Одесском лимане, куда тот по временам ездил поохотиться на уток и бекасов. Об этом знакомстве я с великою гордостью говорил своим однокашникам, гимназистам 2—3 класса. Правда, роль, которую мне пришлось играть на охоте с Милославским (не скрою), была не особенно завидная: я попросту заменял ему «пойнтера», бросаясь при случае в неглубокие, в особенности у берегов, соленые воды лимана. Но чего не сделаешь для искусства?

Стрелял Милославский изумительно. Промахов он не знал; даже стремительно-красивый полет ласточек не спасал их от печальной участи.

Артист Николай Карлович был отменный. По переезде моем в столицу я мог убедиться, что Милославский выступал почти в тех же ролях, что и В. В. Самойлов. Помню я, между прочим, «Кина» •, где этот артист при всей своей талантливой игре не произвел на меня, 12-летнего мальчика, должного впечатления. •  Это в той сцене, когда М., засучив рукава, говорит о своей мышечной силе... У М. оказались не руки с основательными мускулами, а две тоненькие жердочки...

В последние годы своей жизни Милославскому удалось устроить в Одессе отдельный русский драматический театр•, который, сколько мне помнится, большого успеха не имел.

Из женского персонала выделялась Фабианская. Ее никто себе не мог представить без ее партнера, — Никитина, актера, впрочем, весьма хорошего на бытовые роли. Фабианская была весьма талантливою актрисою, очень хорошо игравшею в русских бытовых пьесах и в шекспировских трагедиях. Она, между прочим, не раз вызывала одобрение знаменитого трагика Айра Ольдрижа, чистокровного негра из Америки, с которым ей тогда приходилось играть в Одессе.