8—57

не замечается стремлений, а напротив: народился новый расслабленный тип актера, какого-то ноющего, больного настроения. Впрочем, это явление стало за последнее время ослабевать — и видны проблески возврата актера к монаховскому типу. Будем уповать, что семена, посеянные на сцене Монаховым, не пропадут окончательно... Сейчас жизнерадостность, бодрящее начало и «веселый актер» — особенно необходимы в театре...

Приводим стихотворение известного композитора и поэта Г. А. Лишина, — теперь также уже умершего, — которое он прочел при погребении И. И. Монахова на Смотенском кладбище•, у его еще отверстой могилы. В этом надгробном «прости» очень ярко охарактеризованы душевные свойства почившего славного артиста. Лишин был особенно близок с Монаховым, который первый поддержал и поощрил молодое дарование начинающего композитора-поэта. Под псевдонимом «Нивлянского» Лишин, между прочим, писал, еще будучи в школьном возрасте, массу куплетов (слова и музыку), которые так неподражаемо исполнял незабвенный Монахов. Вот каким стихотворением напутствовал Г. А. Лишин своего друга Ипполита Ивановича Монахова, ушедшего «за грань земного кругозора».

Еще зарытая могила,

Еще слез искренних поток,

Еще один навеки слег,

Еще загубленная сила.

Угасший друг, в прощанья час

Мы рады верить, что средь нас

Твой светлый дух еще витает,

Что видит он друзей сердца

И в них унынье без конца,

И скорбь гнетущую читает.