8—53

буквально одни и те же лица, занимавшие добрых 2/3 всех мест галереи. Партийность развита была необычайно, и вражда между партиями была сугубая. Достаточно было в те годы побывать на галерее в балете 5-6 раз, чтобы знать уже безошибочно, что после вариации одной балерины будут усиленные аплодисменты с левой стороны, при появлении другой артистки — загудит большая часть правой стороны, а после танцев третьей — шумит молодежь, сидящая под потолком на 6-й скамейке (или, как тогда, «у Христа за пазухой»), а на творчество четвертой реагирует сплошным ревом — «центр».

Среди верхней молодежи в описываемый период времени, конечно, было много бескорыстных и глубоко преданных поклонников талантов, которые невольно с годами сплотились в группы единомышленников, составив таким образом враждующие партии. Вражда эта доходила нередко до крупных столкновений, даже с «рукоприкладством» и солидными полицейскими протоколами. Еще не так давно, в 1905 году, в камере мирового судьи IX участка разбиралось дело о крупном скандале, происшедшем в фойе 4-го яруса Мариинскаго театра, где в качестве пострадавших, т. е. побитых, фигурировали несколько профессиональных клакеров. Наличность организованной клаки тогда ни для кого уже не являлась сомнительной. Сплошь и рядом 20—30 мест галереи подряд занимались малоинтеллигентными, в потертых пиджаках, личностями, тупо смотревшими на сцену и на своего шефа и безобразно хлопающими и орущими только одной артистке. Иногда же фактическое руководство «восторгами» исходило не из галереи, а от присяжных театралов, занимающих кресла в 1-м ряду.

При известной доле наблюдательности, нетрудно было заметить, на первый взгляд соответ-