7—40

О «Парсифале».

(К намеченной постановке драмы-мистерии Вагнера в Мариинском театре).•

I.

Как известно, автор «Парсифаля» тщательно и настойчиво оберегал свою драму-мистерию от «суетного света». В знаменитом письме к Людвигу Баварскому он вполне определенно и понятно мотивировал свое твердое желание — не давать этого произведения, которое есть апофеоз и святая святых его художественной идеологии, никаким оперным сценам, сделав его исключительным и вечным достоянием своего театра-храма в Байрейте •. Теперь, однако, приходится иметь дело с совершившимся фактом: вопреки воле автора, «Парсифаль» стал достоянием всеобщим, — с 1-го января 1914 г. • лебединая песнь Вагнера, как нечто сенсационное, полетела по всему свету; и только наступившая вскоре мировая бойня, повергшая почти весь земной шар в глубочайший мрак, на время несколько задержала этот полет... Выиграет ли от такой «популяризации» искусство, еще вопрос, если смотреть на вещи sub specie aeterni•. Ибо «Парсифаль» есть не только замечательное музыкально-сценическое произведение: здесь Вагнер поднялся в высшие сферы искусства,— в ту горнюю область его, где оно поистине становится священным таинством, подлинной религией человеческого духа. И здесь поэтому от популяризации до профанации — один шаг...

К сочинению «Парсифаля» Вагнер приступил уже в старости, имея на плечах 64 года жизни, преисполненной испытаний и треволнений, — достигнув торжества в своем байрейтском деле и, следовательно, получив огромное духовное удовлетворение. Всего за год до смерти «Парсифаль» вылился у него в