5—31

жающегося 60-тилетия со дня ее кончины, как любопытный и правдивый рассказ современника.

1 Апреля (Среда)•. Вчера в половине 4 пополудни скончалась после трехнедельной болезни (inflammation du poumon et pleurésie) примадонна Итальянской оперы нашей, первая певица Их Императорских Величеств, бедняжка Анджелина Бозио. Сегодня я заходил на ея квартиру в доме Демидова на Невском проспекте — поклониться телу ея. Потом я провел туда [сестер] Маню с Лизанькой, а наконец отправил туда Машеньку, Катю и Олю. — Замечательно, что за месяц до своей кончины покойная видела сон, будто все певцы Итальянской Оперы нашей поют Requiem•,— она одна только слушает, удивляется этому, хочет петь, но не может...

2 Апреля (Четверг). Сегодня в 3 часа ездил из Департамента с Сабуровым и П. Ленцом еще раз посмотреть на Бозио. Мы нашли ее уже положенною в гроб и страшно изменившуюся. Вечером мы втроем сговорились съехаться к 7 часам в трактире у Стараго Палкина, чтоб присутствовать на выносе тела нашей знаменитой певицы из дому в католическую церковь, что на Невском проспекте. К 8 часам, когда мы вышли из трактира, народу было на Невском проспекте уже видимо-невидимо; улица была решительно запружена, езда по ней прекратилась. Около половины 9-го гроб показался наконец на лестнице, но его не поставили на дроги, а понесли до церкви на руках. Мы в церковь не попали, и вскоре разлучились с П. Ленцом...

4 Апреля (Суббота). Мы с Сабуровым забрались в 10 час. утра в кондитерскую Акколлы, куда обещал явиться за нами Измайлович, чтоб провести в католическую церковь на отпевание Бозио. Так как Измайлович почему-то не сдержал даннаго нам слова, а между тем мы случайно узнали, что в квартире покойной раздавались билеты желавшим присутствовать на печальной церемонии, то мы и пустились наконец на ея квартиру попытать счастья. После долгих усилий мы, наконец, успели получить три билета,— один за деньги (за целковый), — и вскоре очутились в церкви, пройдя туда, как было установлено, чрез ворота с Михайловской площади и чрез сакристию. Гроб Бозио стоял на высоком катафалке, окруженный множеством свечей в бронзовых канделябрах; вокруг гроба, за балюстрадом, сидели знакомые покойной. Мы поместились подле балюстрада, стоя. Не знаю, чей исполнялся Requiem, но он мне не понравился. Довольно значительную партию сопрано исполняла девица Бок, дочь церковнаго органиста, и пела не совсем дурно. Когда