5—30

Анджелина Бозио

(К 60-летию ее кончины).

Что скажет имя Анджелины Бозио теперешнему театралу? Конечно, оно памятно лишь записным любителям и знатокам оперной музыки, — так давно Бозио сошла с театральной и жизненной сцен; а между тем петербургские меломаны конца 1850-х годов с редким единодушием восторгались голосом и игрою этой талантливой итальянской певицы, обладательницы редкого по красоте сопрано, поражавшего своею легкостью, мягкостью и гибкостью. С первого появления своего на петербургской итальянской — столь популярной тогда — сцене Бозио внушила к себе горячие симпатии, которыми неизменно пользовалась в продолжение четырех сезонов, что она пела в Итальянской Опере, выступая в «Травиате»•, «Трубадуре»•, «Риголетто»•, «Севильском Цирюльнике»• со знаменитыми Тамберликом, Дебассини, Демериком• и другими певцами-итальянцами. Театральное поприще Бозио в Петербурге было сплошным триумфом артистки; неудивительно поэтому, что преждевременная смерть ее, — 31 марта 1859 года,— во цвете лет и расцвете таланта (она умерла на 35 году жизни и всего на 15 году сценической деятельности) вызвала единодушный взрыв общего сожаления, которое проявилось в формах, далеко не обычных и не заурядных для нашего «холодного Севера». Отголосок этой скорби об ушедшем таланте находим мы, между прочим, в одном, еще не изданном дневнике, приобретенном нами когда-то у антиквара,— дневнике чиновника Министерства Иностранных Дел Михаила Дмитриевича Воеводского (ум. 1883), поэта и театрала. Он занес в свой дневник повествование о кончине и похоронах Бозио, которое мы воспроизводим здесь, в память артистки и по случаю прибли-