4—41

новой комедии, не мог найти потому, что воспоминания о «Своих людях» не позволяло ему прибегнуть к эпитетам, которыми характеризуются произведения кичливой бездарности». Он заметил только, что «новая комедия г. Островского слаба до невероятности».

В 1859 году появилась знаменитая статья «Темное царство», в которой Добролюбов отдал должное драматургу, как «замечательному писателю» в нашей литературе, обладающему «даром наблюдательности и уменьем представлять верную картину быта тех сословий, из которых он брал сюжеты для своих произведений». Но при рассмотрении быта, изображенного Островским, Добролюбов, по его же признанию, ограничился в своей статье «представлением того нравственного растления, тех бессовестно-неестественных людских отношений», которые были «следствием тяготеющего над всеми самодурства». На все положительные стороны и типы в этом быте, которые были близки душе самого Островского, Добролюбов закрыл глаза. И потому естественно, что «ничего святого, ничего чистого, ничего правого» в этом мире он не нашел. Он увидел перед собой только «темное царство», где господствует одно «дикое, безумное, неправое самодурство». Лишь через год Добролюбов увидел в этом «царстве луч света» — Катерину в драме «Гроза», разбору которой он посвятил статью «Луч света в темном царстве...». Взгляд узкий и односторонний, но авторитетный, выраженный со всем блеском первоклассного таланта. Точка зрения Добролюбова стала общеобязательной. Она господствует и по сие время.

Ап. Григорьев восторженно приветствовал выступление Островского на литературную сцену и объявил его комедию «Свои люди — сочтемся» «новым словом» в литературе. По его пониманию, Остров-