2—46

ковы: «Как можно сравнить М-mе Саstellan с М-mе Viardot. У этой во всяком звуке есть что-то восхитительное, неизъяснимо приятное, не говоря уже о искусстве и о выражении. Самое лицо ее, уродливое, если разбирать его по чертам, становится даже прекрасным по выражению, когда она одушевляется» (3 окт.) ...«Давали очень миленькую пьесу», — пишет она 23 окт. — «l’Elexir d’amour •». М-mе Viardot была совершенно мила и очаровательна... я только нахожу, что М-mе Viardot не совсем en voix (в голосе) нынешний год, что она потеряла немного металлического звука своего голоса». 16 ноября Карташеская передает слух, будто М-mе Viardot «здешняя непостоянная публика освистала»... «в такой пьесе, где она превосходна — в «Севильском Цирюльнике» •, но через месяц успокаивает Аксакову: «это была пустая молва, что будто бы ей (Viardot) шикали, — этого никогда не бывало. Ее принимают с таким восторгом, как никого», а 7 февраля 1845 г. сообщает: «Вчера мы очень нечаянно попали на бенефис Виардо и были свидетелями ее торжества. Ее осыпали цветами. Три раза принимались бросать букеты и венки, и всякий раз столько их было, что с трудом их уносили она, Тамбурини и Рубини. Аплодировали столько, что она устала, я думаю, кланяясь, но, казалось, была довольна. Несколько раз Рубини и Тамбурини надевали ей брошенные венки на голову, но она тотчас же снимала их, — одним словом, восторг был необыкновенный. Давали новую оперу «Don Pasquale». • Она пела с большим одушевлением... Какое всемогущее впечатление производит она»... — «Вчера было последнее представление Итальянской оперы», читаем мы в письме 26 февр. 1845 г.: «и я была свидетельницею такого торжества, такого единодушного, увлекательнаго выражения восторга, которое оставило во мне более чем приятное впечатление. Еще сегодня мне чудятся эти чудные звуки и громкие рукоплескания и выражение живейшей признательности актеров и, наконец, облитое слезами лицо М-mе Viardot… Да, она не выдержала при изъявлении такого восторга публики, а публика при виде ее волнения застонала в звуке одного страшного продолжительного bravo»... •

Вскоре Виардо переехала в Москву, а за нею последовал и ее верный поклонник — Тургенев, который был непосредственным и, конечно, самым горячим участником всех описанных выше оваций и редких по энтузиазму восторгов, предметом коих была Виардо. Слушая давно умолкнувший голос современницы —