II—249

месяц назад я добивался маленького личного приема у великой княгини Елены [Павловны]. Благожелательно и очень внимательно принятый баронессой Раден, я до сегодня не получил от нее никакого ответа.

Впрочем, я слышал, что великая княгиня как раз тогда, когда мне сказали, что она нездорова, присутствовала на экзаменах в консерватории.

Что значит бедный автор бедной русской оперы в сравнении со столь полезными отечеству деяниями будущего всероссийского министра музыкальных дел!• Кто интересуется тем, что делает истинный артист в своем рабочем кабинете! Наша публика — как всякая публика — требует шарлатанства, и ей дают его щедрою рукою...

Извините, пожалуйста, что я говорю таким тоном о предметах, насчет которых мы с вами не сходимся. Но, право, я никогда не буду в силах выйти из этой дилеммы, которая держит мой разум, как в тисках:

или 1) я ничто и ничего в музыке не могу совершить на родине, или 2) клике Русского (!?!) Музыкального Общества не хватает честности по отношению к истинной заслуге в искусстве.

Они — их множество, легион, опирающийся на сильное покровительство свыше. Я — я один, одинок, беден, безвестен и, в скорости, забыт (потому что я не смогу окончить мою вторую оперу, если не взяться за это немного серьезно).

Партия далеко не равная.

У директора консерватории • славные доходы, автору «Юдифи» не хватает хлеба насущного. И это — буквально! Это в порядке вещей, но страдаешь оттого не меньше! Подумайте об этом немного и соблаговолите простить это послание весьма преданному вам

А. Серов.

4.

Ce 15 Janvier 65.

Madame,

Il y a cinq jours (le 10) je Vous ai écrit quelques lignes dictées par l’indignation contre mes circinstances trop pénibles pour le moment.

N’avez Vous pas reçu cette missive, expédiée par la petite poste?