II—182

шала, а «новшества», допущенные в постановке «Евгения Онегина», за немногими исключениями просто излишни или вредят существу дела: таково, например, знаменитое появление Гремина в последней картине или красное пятно гусар из «Пахиты»• на придворном балу двадцатых годов в Петербурге!..

Остается лишь искренно и досадливо пожалеть о неосуществленных, по вине времени, проектах новых постановок этих двух опер: «Пиковой Дамы» в декорациях и под наблюдением А. Н. Бенуа, а «Евгения Онегина» в художественном плане М. В. Добужинского.

И все-таки сделано много, хотя бы в сфере чисто музыкальной, в сфере воспроизведения. Заслуга в этом отношении всецело принадлежит Э. А. Куперу, его стойкой энергии и твердому характеру. Обладая большим опытом и гибко владея техникой оперно-театрального дела, Купер не отступил перед задачей проделать нелегкий труд реставрации воспроизведения авторского текста, начиная с самых детальных черновых репетиций. Ввиду того, что в труппе отсутствуют сильные исполнители наиболее ответственных партий и той и другой оперы, пришлось опираться на ядро молодежи и организовать чисто-студийную работу по изучению подлинного текста «Евгения Онегина» согласно партитуре 1-го издания. Итог получился вполне неожиданный для всех тех, кто привык слышать эту оперу в петербургско-цыганско-сентиментальном жанре за последние года или в ложном освещении «фигнеровского» пафоса• девяностых годов. О том, как тогда понимали и воспринимали «Онегина», свидетельствует плохая копия и уродливое отражение его в опере