II—152

Отпусти меня. Я пытался участвовать в вашей жизни, внести в нее то, что составляет для меня всю жизнь. Но это невозможно. Выходит только то, что я мучаю вас и мучаю себя. Не только мучаю, но гублю то, что делаю».

«Соня, отпусти меня добровольно», — писал Л. Н. Толстой Софии Андреевне в том письме, которое он написал в тяжелую минуту в июле 1897 г. и не передал жене, а отдал потом Н. Л. Оболенскому с тем, чтобы тот передал Софии Андреевне после его смерти. «Отпусти меня добровольно, и не ищи меня, и не сетуй на меня, и не осуждай меня».

«Мне всякий, — говорит Николай Иванович, — тот же Александр Петрович имеет право сказать и говорит, что я обманщик, что я говорю, но не делаю, что я проповедую евангельскую бедность, а сам живу в роскоши под предлогом, что я отдал все жене».

В письме Л. Н. Толстого: «Уже давно меня мучает несоответствие моей жизни с моими верованиями. Заставить вас изменить вашу жизнь, ваши привычки, к которым я же приучил вас, я не мог; уйти от вас до сих пор я тоже не мог... продолжать жить так, как я жил эти 16 лет, то борясь и раздражая вас, то сам подпадая под те соблазны, к которым я привык и которыми окружен, я тоже не могу больше».

«Ты не хочешь видеть и понимать меня, — говорил Ник. Ив. Сарыннов, — и мы расходимся все больше и больше. Ты вникни в меня, на минуту перенесись — и ты поймешь...»

«Ты дала мне и миру, — писал Л. Н., — то, что могла дать… и нельзя не ценить тебя за это. Но в последнем периоде нашей жизни, послед-