II—146

жизнь Л. Н. Толстого, его духовные искания с ранней поры молодости, его вечное недовольство собой, его терзания от постоянных сомнений, от сознания своей греховности, его жажду самосовершенствования, перелом конца 1870-х — начала 1880-х гг. и в связи с ним борьбу за новые идеалы, — всякий невольно ищет связь драмы с жизнью ее автора. И несомненно такая связь есть. Недаром в своих дневниках, делая отметки о драме «И свет во тьме светит», Л. Н. Толстой никогда не называл ее тем названием, которое за ней сохранилось, а то просто «драмой», то «своей» драмой.

С такой беспощадной правдой записанные в Исповеди ужасы душевных мук, переживания Толстого в период конца 1870—1880-х и следующих за ними годов, разлад его душевных исканий с тем, что окружало его, — все это несомненно нашло свое отражение в центральной фигуре драмы, в величавом своей простотой образе Николая Ивановича Сарынцова. В его речи Толстой вкладывает свои мысли, его словами выражает свои стремления, вместе с ним переживает свои страдания.

Противоречие действительности, которая так давила и угнетала Николая Ивановича, врываясь в его личную жизнь и нарушая те идеалы, которые сложились в его душе, расхождение во взглядах на эти идеалы с самым дорогим ему человеком — любимой женой, жизнь среди близких, как на чужой стороне, — все это крупное, ужасное — и рядом неисчислимые мелочи обыденной жизни, — богатая или кажущаяся богатой в сравнении с жаждой евангельской простоты обстановка, пустота домашних интересов в сравнении с величием евангельского миросозерца-