I—14

живает», так рассказывает Гурнеманц печальную повесть о злодействе Клингзора.

В неисцелимой ране Амфортаса, символизирующей наказание за греховную любовь, и находится узел драматического действия в «Парсифале», узел, являющийся результатом личного творчества Вагнера, так как в легенде о Парсифале о ране Амфортаса не упоминается.

Амфортас, исполняющий священный долг богослужения, испытывает жесточайшие моральные мучения: «Что боль от раны», говорит он, «в сравнении с адской мукой быть проклятым и^; присужденным нести священный долг у Чаши: вот ниспадает с нее покрывало, луч света проникает в святой сосуд, и содержимое его загорается могучим цветом крови; я чувствую, как в мое сердце изливается поток священнейшей крови, и в бешеном течении волна моей собственной грешной крови изливается через зияние раны, раны, подобной Его ране, прободенной тем же копьем, которое пронзило ребра Спасителя... Увы! никакое раскаяние не утишит моих страданий! Милосердия молю, о Милосердный! Сними с меня мое наследие, закрой мою рану и дай мне святую смерть, чтобы чистым предстать пред тобою!». Но страдания Амфортаса не имеют конца, пока не явится тот, о ком с высоты купола возвещают голоса мальчиков, повторяя слова, внезапно начертанные в сиянии Граля: чрез сострадание познавший (истину) чистый простец, его ты жди, он мною избран»*.

Здесь развязка драматического узла: в личности чистого простеца Парсифаля, который и спасает Амфортаса.

Чтобы понять идею спасения в последней опере Вагнера, необходимо вернуться за тридцать лет назад

* «Durch Mitleid wissend der reine Thor, harre sein’, den ich erkor» —это изречение не поддается точному переводу.