I—174

электричество вдруг вспыхнуло. Получилось трагикомическое зрелище. Вид артиста в парике с буклями и без грима, с фиолетовым от холода носом, пар, идущий у него изо рта — возбуждал одновременно и смех и жалость к актеру. В довершение всех бед, артистов оставили после спектакля без обещанного паровика и… предоставили их своей судьбе. Всей компании пришлось остаться на ночлег у сторожа театра, приютившего их в своей скромной каморке.

Если прибавить дороговизну обуви, то многим артистам не только на сцене, но и в жизни пришлось много претерпеть от холода. Одна из артисток Государственных Театров, не имея средств купить обувь, ходила всю зиму, в самые сильные морозы, в ажурных чулках и в туфлях без подошв. Недоступность обуви заставила некоторых из наших артисток самим приняться за сапожное ремесло и собственноручно шить себе ботинки. Вообще обстоятельства вынуждали артисток браться за самую неблагодарную, черную работу. Многих из артистов и артисток Александринского театра нужда заставила работать в Центральной библиотеке русской драмы, исполняя черную работу, вплоть до переноски тяжестей, кип бумаги и книг. А сколько артисток, не будучи в состоянии держать прислугу, стирали белье, стряпали мужьям обеды, мерзли в бесконечных очередях, нянчились с ребятами и т. д.

Особенностью этого небывалого сезона было еще отсутствие, после 6 ч. дня и по праздникам, трамвая. Актерам приходилось чуть не каждый день делать огромные расстояния пешком, по темным, неосвещенным улицам, по ухабам и кочкам, в которые превратились тротуары.

Очень страдали артисты от недостатка табаку. Пишущий эти строки слышал, как суфлер слезно умолял одного из товарищей одолжить ему папиросу, уверяя, что иначе он не в состоянии будет высидеть целый акт в будке. Жажда папирос заставляла мно-