I—156

теперь и на театрах, и на их направлениях (все театры без всякого направления, без всякой физиономии), и на репертуаре, и на исполнении, и на постановке, и особенно — на актерах. Когда была пресса, «премьера» большого театра волновала всех театральных людей, всю публику. Актеры готовились к ней, ждали ее, как художники ждут решения жюри. Серьезная пресса была зеркалом выявлений актера, он так же нуждался в этом зеркале, как в обыкновенном, для того, чтобы внешне, гримом изобразить образ, который он выносил в себе путем долгой работы дома и на репетициях. Без зеркала нельзя загримироваться, без прессы не знаешь, чего ты достиг. Разве «успех» внешний, прием у публики обозначает добропорядочное исполнение актерами пьесы или достоинство пьесы, с точки зрения литературы? Конечно, нет. Разве Мочалов, Каратыгин, Давыдов, Савина — были бы тем, чем стали, без постоянного зеркала, которое строго обличало их божественные достоинства и заблуждения? Разве без Белинского мы знали бы Мочалова? Разве не потому так страшно играть классиков русских и иностранных, что страшно сравнение со славными театра, — а где они все запечатлены, как не в прессе — в этом предании, в этой живой и страстной истории театра? Для нынешней публики Эврипид, Шекспир, Пушкин, Гоголь, Грибоедов, Островский, Ростан, Зудерман, Маяковский, Рышков, Сабуров, Крылов — одно и то же. Театр и актер погибнут, если и для них эти ценности станут одинаково «тарифицированы». Создайте прессу, любящую театр, актера, драматургию, создайте Лессинга, Белинского, даже Суворина — и театр и актер воскреснут для новой, творческой работы!

И. В. Тартаков.

— Честная критика была большим подспорьем для артиста, была своего рода фильтром его работы, и отсутствие ее, конечно, не может не отразиться пагубно на художественном уровне спектаклей.

Н. П. Онни-Чубинский.

— Я, вероятно, окажусь «при особом мнении». Представьте, что я нисколько не сожалею об отсутствии критики, нисколько не оплакиваю ее и даже наоборот... Во-первых, нужно сознаться, что честной, беспристрастной критики было очень и очень мало. Может быть всего один процент. Во-вторых, спектакли в минувшем зимнем сезоне шли так плохо, что можно только быть довольным, что газеты о них молчали. Наконец, не знаю, как другие артисты, но я чувствовал себя без критики как-то лучше, спокойнее. Ничто не раздражало меня. Я мог спокойно делать свое дело.

И. Р—берг.