I—46

Жана Депрео и официально покинула сцену, появляясь, впрочем, в качестве гастролерши до 1797 года, а по другим источникам даже до 1804 года.

Закончила свои дни Гимар в бедности, живя на небольшую пенсию и скромный заработок мужа, и умерла 73-х лет, в 1816 году.

В первые месяцы революции парижские театры работали великолепно; сборы не только не уменьшились, но в большинстве значительно возросли, и посещаемость театров шла увеличиваясь до 1793 года, когда, по утверждению С. Н. Худекова, «во время террора и голода, парижские семьи делились на две части, одна становилась в хвост, чтобы получить порцию хлеба, другая же становилась в театральном хвосте, чтобы получить билеты. Все театры были каждый вечер переполнены. Хлеба и зрелищ, подобно Риму, требовал Париж времен террора».

Но как ни блестящи были сборы — отсутствие правительственной поддержки (Национальная опера и балет перешли в 1790 году в веденье муниципалитета) — сказалось прежде всего на балете, который, не будучи вполне самостоятельным, а преимущественно лишь пристегнутым к опере, не мог окупать себя одними сборами. С момента падения Бастилии, в течение полутора года не было дано ни одной новой постановки, а за все время до консульства дали лишь два целых балета: «Психея»• (1792) и «Суд Париса»• (1793). Третьему же балету, на революционную тему «Вильгельм Телль», заказанному П. Гарделю, фатально не повезло: ассигнованные на него 50000 франков пропали неизвестным образом из кассы, выданные же вновь 50000 — вторично были украдены... Так этот балет и не увидел света рампы. Помимо указанных двух постановок, балетмейстер Гардель пробавлялся во всю эпоху республики лишь патриотическими дивертисментами под Марсельезу и песню о взятии Бастилии (Интермедия «Offrande à la Libert黕). Зато ба-