19/20—356

Познайте сущность законов, начертанных на колоннах. Пусть они станут заповедями вашего творчества. И, познав, смиренно войдите в Храм. Смиренно, потому что дерзким нет входа. Смиренно потому, что в уважении перед святыней равны все, независимо от ярлыка, наклеенного случаем. Камень за камнем придется складывать постройку.

И придет момент, когда смолкнет насмешливый вой бушующей Бури и вокруг алтаря сухие стебли покроются благоухающими цветами. Солнце осветит Богиню, играющую на струнах всех человеческих Эмоций.

Мировой оркестр Души загремит на всю землю, славя Личность, воспевая Тело и неумирающую красоту, для которой наступит вечная, непреходящая Весна.

14 апреля 1919 г.                                                              Юрий Мамонтов.

ИЗ ПРОШЛОГО

Которой из двух?

В ряду русских переводчиков Мольера не последнее место занимал в свое время Ф. Кокошкин (1773—1838), усвоивший нашей сцене крупнейшее из созданий французского комика («Мизантроп», комедия в пяти действиях, в стихах. Сочинение Молиера. Перевел Федор Кокошкин»•. Москва, 1816). Для историков русской литературы в этом труде найдется кое-что любопытное. Напр., во втором явлении первого акта, как известно, Альсест ставит в образец современным рифмачам старинную песенку, начинающуюся словами «Si le roi m’avoit donné Paris sa grande ville» etc.; у Кокошкина Крутон (такое имя носит у него Alceste) находит, что не написать прекраснее сей песни: «Я вчера с тоски во леса пошла» и т. д., причем в сноске указано, что это «старинная, несколько исправленная песня». Грибоедовская критика давно отметила зависимость заключительных слов Чацкого•, отправляющегося искать