19/20—340

нова, Шлефохт, Адель Гранцова, Надежда Богданова, Сен Леон Черитто, Христиан Иогансон, Генриэтта Дор, Розатти и др., что описать даже вкратце их значение и влияние на судьбы русского искусства в рамках узкого конспекта не представляется возможным. Европейские звезды поражали русскую публику своим блеском, но отечественные артистки весьма быстро усваивали тайны этого блеска, легко конкурировали и не только не уступали иностранкам, но сплошь и рядом побивали рекорд как в мимической игре, так и в чистоте технической отделки танца, украшая его природной русской грацией, часто отсутствовавшей у немок и итальянок.

Успешной конкуренции русских танцовщиц, конечно, немало способствовал общий подъем национального чувства среди театральной публики, особенно заметный в прессе 60-х и 70-х годов. Танцовщиц воспевали и в прозе и в стихах, в которых защищали свои родные таланты. Тем не менее, отрицать огромное значение иноземных гастролей не приходится. Русская артистическая натура имеет предрасположение к почиванию на лаврах и лени; чтобы вывести ее из неподвижности — необходимы показательные стимулы.

С эмансипацией частных театральных предприятий особенно началось нашествие итальянских балерин. В 80-х годах предприимчивый М. В. Лентовский свил прочное гнездо итальянского балета на берегах Большой Невки, и там начали свою русскую карьеру Лимидо, Дель Эра, Виржиния Цукки и Карлотта Брианца. Большая часть этих гастролерш после бурного успеха в «Кинь-грусти»• попадали на казенную сцену и внесли весьма крупную лепту в русскую хореографическую школу. Виржиния Цукки показала такую художественную разработку драматической игры в балете, что вызывала слезы даже у серьезной, далеко не сантиментально настроенной публики. Игра ее в «Тщетной предосторожности»•, «Пахите»• и осо-