17/18—317

систематически попадал на шарлатанов», — рассказывал Н. Н.,— «которые едва окончательно не испортили мне голоса». Наконец, Н. Н. удалось найти порядочного профессора•, и дело пошло на лад. Начались ангажементы в итальянские оперные театры. Покойный уже успел составить себе в Италии порядочное имя, когда к нему однажды явился муж известной певицы Репетто• и от имени главного режиссера Мариинского театра Г. П. Кондратьева предложил поехать дебютировать в Петербург. Н. Н. сначала и слышать не хотел об этой поездке.

— Как? — удивился он. — Разве я могу соперничать с такими певцами, как Орлов, Васильев, Стравинский, Мельников, Михайлов?

— Вы ошибаетесь! — возразил Репетто. — В Петербурге неважная опера. Поезжайте — и увидите!

Фигнер послушался совета и поехал. Весной 1887 г. он выступил в Мариинском театре в «Гугенотах»• и «Аиде»•. Горячий художественный темперамент молодого певца, его искусная, чисто итальянская школа пения, а главное — прекрасная, сильная драматическая игра, что тогда в опере было редкостно, завоевали ему сразу огромный успех.

«Я долго не был в России, — вспоминал об этих дебютах Н. Н., — и разучился даже говорить по-русски. «Хлеб» я произносил, делая твердое ударение. Это дало повод газетам называть меня не то немецким евреем, не то еврейским итальянцем. Учащаяся молодежь приняла меня восторженно, и это было причиной того, что со мной долго не решались заключить контракта. Стали говорить, что мой успех у студенчества объясняется тем, что я брат Веры Фигнер и что молодежь устраивает в театре политические демонстрации. Однако когда эта сплетня дошла до покойного Александра III-го, то он сказал: “Сестра одно, а брат — другое. Я знаю Фигнера как хорошего офицера и отношусь к нему с доверием”. После этого контракт со мной был подписан на 25 тысяч рублей в год, что в те времена считалось неслыханным окладом».

С момента поступления в Мариинский театр Н. Н. не переставал пользоваться выдающимся успехом. Особенно шумные овации выпадали на его долю в «Евгении Онегине»•, «Кармен»•, «Пиковой даме»•, «Ромео и Джульетте»•, «Дубровском»•, «Гугенотах»•, «Паяцах»•, «Иоланте»•, «Опричнике»•, «Аиде»•, «Травиате»•. Н. Н. был первым исполнителем роли Германа в России, и благодарный П. И. Чайковский подарил ему черновой клавир «Пиковой дамы» с надписью: «Виновнику существования моей оперы». В «Кармен» покойный дал такую сильную драматическую игру, что кто-то из музыкальных критиков нашел, что оперу Бизе следует переименовать из «Кармен» в «Дон-Хозе». Нельзя пройти молчанием роль Лен-