17/18—278

Стремясь придать пению своего героя, с одной стороны, возможную мягкость, а с другой — мужественность, Глук первоначально написал эту партию для низкого женского голоса, т. е. для контральто. Но такого голоса не имелось в труппе венской оперы, и композитору пришлось volens-nolens• поручить исполнение Орфея знаменитому кастрату Гваданьи. Во Франции же, где тоже трудно было найти контральто, певцы-кастраты никогда не были терпимы. В те времена партия «первого любовника» во французской опере обыкновенно писалась для альтиста (haute-contre), и вот Глук должен был, специально для Парижа, транспонировать всю партию Орфея применительно к диапазону премьера-альтиста (а не тенора в современном смысле) Большой оперы Легро. От такой вынужденной транспонировки существенно пострадал характер музыки, особенно сцены в аду. Таким образом, в настоящее время из двух редакций партитуры, итальянской и французской, в этом отношении следует, мне кажется, предпочесть первую, с контральтовой тесситурой партии Орфея и соответственными тональностями, — несмотря на то, что travesti на сцене почти всегда мало художественно. В данном случае с последним приходится мириться еще по той причине, что ни один тенор не выдержит с начала до конца чрезмерно высокой для него тесситуры haute contre. А потому Геваерт был прав, восстановив в своей «смешанной» редакции первоначальные, итальянские тональности.

Окончательную редакцию Геваерта я сохранил для своего русского издания «Орфея и Эвридики». В этом виде (однако с транспонировкой главной партии по парижскому образцу — применительно к голосу Собинова) шедевр Глука был исполнен впервые в Мариинском театре года, 21 декабря ст. ст. 1911. В том же виде он возобновляется там и ныне.

Виктор Коломийцов.