1—11

О «Холопах».

Из записной книжки автора.

В 1907 году мною была написана пьеса «Холопы». Это картинки из хроники семьи, живущей при дворе в Петербурге, на границе XVIII и XIX веков, все время, предшествовавшее цареубийству зимой 1801 г.

Отличительной чертой нашей является холопство, которое исторически всосалось нам в плоть и кровь. Способность наша «лежать на брюхе» то перед татарами, то перед московскими царями, то перед польскими ставленниками, то перед курляндскими или гольштинскими выходцами — присуща великорусской натуре, и ее ничуть не поколебала революционная деятельность Петра. Длинные бороды заменялись скоблеными подбородками, но, изменив внешность, все остались теми же рабами, как и прежде.

Хуже всего было то, что многие сознавали всю свою мерзость, все то унижение, которому подчиняли себя. Князь Александр Плавутин, которого полупомешанный Павел заставляет плясать по своей дудке, в отчаянии восклицает: «почему я — богатый независимый человек, — вдруг в положении последнего холопа! Я не знаю, чем кончится сегодняшний день, чем кончится завтрашний!.. Из-за чего я всю жизнь холопствовал, зачем я носил эти дурацкие парики, которые совсем не хотел носить?.. Зачем я встаю до света, когда хочу спать? Зачем я ем не когда хочу, почему я живу не там, где хочу»...

И сознавая всю нелепость своего смирения, он, протестуя только на словах, подчиняется своей беспричинной высылке из города, ночью, в трескучий мороз.

Нужно ли говорить о холопстве подчиненной ему оравы крепостных? Пьянствуя, развратничая и обворовывая господ, они в то же время раболепствуют